Поздравление планеты Земля с НГ!

Волнение. От чего я хочу избавиться?

От ощущения собственной незначимости. Вернее, от отсутствия ощущения, что меня нет. А что, если меня и правда, нету, а я парюсь?

Что в этом страшного? Что, если вдруг, всё же нету меня? Ну вот так. Я не знаю, есть ли другие, но меня нету. Как я могу понять, что я есть? 

Что мне может помочь в этом?

Как у Декарта - только лишь моё сомнение свидетельствует о моём бытии? Сомнение в том, что я есть. Оно помогает понять, что кто-то же сомневается. А что, если, помимо него, этого сомнения, и нет ничего? Откуда я могу знать, что сомнение - это не всё? Вот оно есть, и что с того?

Вот есть вопрос. И что с того? И что с того, что есть вопрос: "И что с того?"?

Сомнение есть, вопрос есть, а я-то где? Что-то не обнаруживаю. Есть мышление. Да.

И что?

Где я-то? Где это ощущение "Я-есть"?

У меня нет этого ощущения. У меня... Где? Нигде. Нигде нет этого ощущения. И очень хочется от такого избавиться, чтоб можно было опереться на более твёрдую почву, чем колебания от вопросов и сомнений.

Да только нет и этой почвы. Много лет назад видел сон, где начался мировой шторм, всю планету покрыли волны десятиметровой высоты. И меня, в роли учёного, в капсуле с девятилетним запасом еды, воды и воздуха, опустили на морское дно.

И я - единственный оставшийся в живых человек на планете. Девять лет миновали, как миг, и пора подниматься. А шторм-то и не думает заканчиваться. 

Вот такой сон. В руку. Теперь всё сбылось. Больше нет суши, одно волнение. И покоя больше не будет. Только буря.

Без материков и без надежды. Шторм только есть. Волны. Что такое - волна? Это не существительное, это глагол. Это действие. Эстафета энергии.

Меня как существительного, нет. Я не существую. Есть лишь передача перемен, которая движется вперёд, и которую я, стремясь уверить себя, что существую, принимаю за себя.

Но нет и меня, которого я выставляю в виде аватарки, и меня, который, якобы, делает это. Даже того меня, который печатает эти буквы. Нету. Есть лишь печатание. А потом наступит редактирование.

Следом придёт интерес, сколько людей прочло и даже лайкнуло. А потом и этого интереса не станет. Волна двинется дальше.

И париться некому.

Врождённый порок. Рецензия.

Непроходимая Простота

C католическим Рождеством!

Разум и чувства.

Колдовство кукол Хрюши и Степашки.

После просмотра фильма "Без названия". Немного о людях искусства.

Про столовку, кино и самостоятельность мышления

Прилагаются натюрморты, иллюстрирующие примеры самостоятельного мышления из этой же самой столовки.

Интрига. Эпизод 7.

Мой сосед Гордыня Никитич

Макбет. Рецензия.

Марион Котийяр наконец-то красива. Да ещё как красива. Всегда раздражали её героиновые круги под выпученными глазами, а тут они оказались настолько в кассу, что мастер Ци влюбился! А играет-то так, шо мама дорогая! Благо, Натали Портман, запланированная на роль леди Макбет, ушла из проекта.

Актёрский состав, в целом, удался на славу. Какой там классный король Дункан с кривыми мерзкими губами Девида Тьюлиса. А Макдуф - Шон Харрис! Ну, правда, гримёры перестарались в последней сцене, где он убивает Макбета - заделали ему такой страшнополоманный нос, что кульминационная сцена крутилась вокруг этого хряща, торчащего наружу.

Ой, ничего, что я наперёд рассказываю сюжет? Ну это, как "Титаник" смотреть, понятно же, чем всё кончится. Классика, всё-таки.

Поэтому: убийца - Макбет. Он же главный герой. Он же главный злодей. Он же Майкл Фассбендер, который начал так отвратно в "300 спартанцах", а на данный момент так гениально кончил. Ну будем надеяться, ещё зенит его впереди, должны ж попадаться среди кинозвёзд и великие актёры.

Вообще, я после фильма "Стыд" за ним наблюдаю в оба глаза, стараясь не упустить ничего. В этом деле все детали важны!

Фассбендер умеет быть ломким, хрупким, злым и, пардон, больным на голову. При этом красивым и, пардон, здоровым.

Настоящий Макбет. Да, воин и герой, но тоскующий. Ещё до ведьминой порчи. Те красиво-страшные тётки - всего лишь вестницы Судьбы в этой киноверсии. Кстати, роскошно решены. Непонятные, пугающие, волнующие таинственные бабы, рожающие себе подобных, видимо, путём партеногенеза. Такая дань почтения матриархату.

Честно сказать, слишком разжёвана тема мёртвого ребёнка в самом начале, но я понимаю - фильм могут смотреть  домохозяйки, у которых на кухне всё время включён телевизор. Подобная пошлая парочка сидела за нашими спинами в кинозале, когда у них закончились шутки на тему чо кто курил, они встали и ушли. В общем, фильм удался.

Удалась и работа художника. На твёрдую пятёрочку. Даже на твёрдую десяточку, самую твёрдую, такую фаллическую. Тоскливые шотландские пейзажи, водопады, рассеивающиеся от ветра, туманы, северное море, северное небо, северные дома, королевский замок, в котором так холодно быть.

Костюмы, грим, грязные ногти, интерьеры - всё удалось. Отсутствие клетчатых пледов-юбок радует особо.

И слава богу, что все они недоигрывают. Как я долго ждал этого в синематографе, и, похоже, начало свершаться. Никакой шекспировской театральщины. Зрителю в кои-то веки разрешено самому разбираться в чувствах простых неопрятных людей на экране. И понимать, как горек вкус пересечения черты закона и обнаружения себя в одиночестве безумного противостояния всем.

А с другой стороны, кто из нас не пьёт этот напиток прямо сейчас?

Гераклит. "О природе". Реконструкция восстановленных фрагментов, переведённых А. Лебедевым.

  Гераклит. О природе.

[Я, Гераклит Эфесский, написал сей труд для тех немногих, кто готов помыслить и увидеть то, что недоступно большинству.] 

О людях.

Большинство не мыслят вещи такими, какими встречают их и, узнав, не понимают, но воображают, что всё поняли. 

[Правды голос же всюду звучит, нужно лишь услышать.] Те, кто слышали, но не поняли, глухим подобны: „присутствуя, отсутствуют", — говорит о них пословица. Такие же слепцы те, кто смотрит, не видя. 

[Нужны ли глаза и уши таким глупцам? Что они делают с тем, что видят и с тем, что слышат? Они лишь наряжаются, не видя и громко вопят, не слыша ничего.]

Невежество лучше прятать, чем выставлять напоказ [молчать лучше, чем много говорить, а жить скромно лучше, чем кичиться богатством].

Дурак любит восторгаться любой речью. [Хвалить оратора он готов ещё до начала выступления. Ум дурака слабее сердца]. С сердцем бороться тяжело, ибо чего оно хочет, то покупает ценой души. 

Не к добру людям исполнение их желаний, [ибо душу свою продают они за удовольствия для черни. По крайней мере, пока же они жалуются на судьбу, бедствуя, никто не видит, насколько они дурны.] Да не иссякнет у вас богатство, эфесцы, чтобы вы изобличались в своей порочности! Эфесцы заслуживают того, чтобы их перевешали всех поголовно за то, что изгнали они Гермодора, мужа из них наилучшего, сказавши: „Среди нас никто да не будет наилучшим! А не то быть ему на чужбине и с другими!" 

[Опьянев от своих грёз о своеволии, они не замечают, как падают в пропасть.] В своем ли они уме? В здравом ли рассудке? Они дуреют от песен деревенской черни и берут в учителя толпу, того не ведая, что многие — дурны, немногие — хороши.

[То, что им чуждо, то считают они своим] и с чем они в самом непрестанном общении {с логосом, управляющим всеми вещами}, с тем они в разладе. [Сходны они скорее с собаками, чем с людьми,] ибо собаки на того и лают, кого они не знают.

О войне. 

Должно знать, что война общепринята, что вражда — обычный порядок вещей (dike), и что все возникает через вражду и заимообразно.

Война (Полемос) — отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других — людьми, одних творит рабами, других—свободными, [потому человеколюбцы те, что восстают против убийства, те бунтуют против закона.] 

Гомер, молясь о том, чтобы "вражда сгинула меж богами и меж людьми", сам того не ведая, накликает проклятье на рождение всех [существ], [ибо, что остаётся реке, которой некуда течь? Не станет ли такая болотом? Ведь ]и кикеон [=болтанка] расслаивается, если его <не> взбалтывать.

Убитых Аресом боги чтут и люди, чем доблестней смерть, тем лучше удел выпадает на долю [умерших]. Души, павшие в бою, чище тех, что в болезнях закончили свой век.

О едином.

Учитель большинства — Гесиод: про него думают, что он очень много знает — про того, кто не знал [даже] дня и ночи! Ведь они суть одно[, а он не мог этого понять.] Для бога все прекрасно и справедливо, люди же одно признали несправедливым, другое — справедливым. Они не понимают, как враждебное находится в согласии с собой: перевернутое соединение (гармония), как лука и лиры. 

Луку имя — жизнь" (bios), а дело — смерть. [Древко лук распрямляет, а тетива лука гнёт его. Борются они друг с другом, оттого люди и могут пользоваться луком. 

Но не могут понять, что и бог так же точно использует людей.] Рожденные жить, они обречены на смерть, да еще оставляют детей, чтобы родилась [новая] смерть[, а только того и хотят, что избежать её.]

Бессмертные смертны, смертные бессмертны, [одни] живут за счет смерти других, за счет жизни других умирают.

[Вот потому-то] Гомер стоил того, чтобы его выгнали с состязаний и высекли, да и Архилох тоже. [Ведь они смерти пугались и пугали ею других, думая, что она навсегда.] Людей ожидает после смерти то, чего они не чают и не воображают.

[Зрячим предстоит, пробудившись от жизни], восставать и становиться наяву стражами живых и мертвых. [Слепцы же – ужаснутся, прозрев, и захотят вновь ослепнуть.]

Человек — свет в ночи: вспыхивает утром, угаснув вечером. Он вспыхивает к жизни, умерев, словно как вспыхивает к бодрствованию, уснув.

Все, что мы видим наяву — смерть; все, что во сне — сон; все, что по смерти — жизнь.

Для бодрствующих существует один общий мир, а из спящих каждый отворачивается в свой собственный, мня себе реальность. [Но пробуждение ждёт всех, не скроется никто. Однако] души, испаряясь влажными вечно рождаются[, чтоб просохнуть].

Ибо [все?]предопределено судьбой всецело. [И] путь вверх-вниз один и тот же. Холодное нагревается, горячее охлаждается, влажное сохнет, иссохшее орошается, и нет этому предела. Cовместны у круга начало и конец. Сопряжения: целое и нецелое, сходящееся расходящееся, созвучное несозвучное, из всего — одно, из одного — все.

Не будь Солнца, мы бы не знали, что такое ночь. [Без мороза не ведали бы тепла.] Болезнь делает приятным и благим здоровье, голод — сытость, усталость — отдых.

[Так же и с ложью -] имени Правды (Дикэ) не ведали бы, если бы не было этого.

Одно и то же в нас — живое и мертвое, бодрствующее и спящее, молодое и старое, ибо эти [противоположности], переменившись, суть те, а те, вновь переменившись, суть эти.

Выслушав не мою, но эту-вот Речь (Логос), должно признать: мудрость в том, чтобы знать все как одно.

[Так вот] лучшие люди одно предпочитают всему: вечную славу — бренным вещам, а большинство обжирается как скоты.

О знании.

Что можно видеть, слышать, узнать, то я предпочитаю[наученью].

Глаза — более точные свидетели, чем уши, [так же и ум более точно распознаёт, чем глаза. Для этого полезно мыслить, а не чужие объедки собирать. Много монет в чужих кошельках, и] многого знатоками должны быть любомудрые мужи. 

Многознание уму не научает, а не то научило бы Гесиода и Пифагора, равно как и Ксенофана с Гекатеем, [ведь они так хорошо выучили то, что не сможет пригодиться.]

Пифагор, Мнесархов сын, занимался собиранием сведений больше всех людей на свете и, понадергав себе эти сочинения, выдал за свою собственную мудрость многознание и мошенничество. Сам же он ничего не узнал и не понял. [Пифагор] — предводитель мошенников, и должен быть наказан за преступление перед законом. [Как и любой другой, кто так же пытается продать протухшую рыбу.]

Природа любит прятаться, [и правда таким образом даётся не всем, а только тем, кому она нужна настолько, чтобы выслеживать её долго, и рискуя остаться без добычи.]

Тайная гармония лучше явной. [Потому что явное создано для всех, и стоит мало. Тогда как тайное открывается лишь тем немногим, которые достойны дорогого. Ведь то, что по-настоящему дорого лежит в недрах очень ограничено. А недра эти глубоки безгранично. ]

Ищущие золото, много земли перекапывают, а находят — мало, [но ценность найденного окупит все тяжкие труды. ]

Не чая нечаянного, не выследишь неисследимого и недоступного, [потому не следует искать того, что ищут все. Так же глупо искать там, где уже побывали искатели. Люди затопчут, не заметив, самое важное и будут много рассуждать о доступных глупостях. То явное, что лежит на поверхности, многие склонны принимать за истину, но большая часть божественных вещей] ускользает от познания по причине невероятности.[ Душа, настроенная на невысказанное, уловить способна правду. Таковой душе и глаза, и уши - отличные помощники.] Глаза и уши — дурные свидетели для людей, если души у них варварские.

Люди были обмануты явлениями, подобно Гомеру, даром, что тот был мудрее всех эллинов. Ведь и его обманули дети, убивавшие вшей, загадав: «что видали да поймали, того нам поубавилось, а чего не видали и не поймали, то нам в прибыток».

Владыка, чье прорицалище в Дельфах, и не говорит, и не утаивает, а подает знаки [тем, кто может их прочесть]. Стало быть, самый несомненный [чтец] распознаёт мнимое, чтобы остерегать от него.

Сивилла же бесноватыми устами несмеянное, неприкрашенное, неумащенное вещает, и голос ее простирается на тысячу лет чрез бога.

Всем людям дано познавать самих себя и быть целомудренными. Целомудрие — величайшая добродетель, мудрость же в том, чтобы говорить истину и действовать согласно природе, осознавая [закон].

Я искал самого себя [и обнаружил общее.] 

О Логосе.

 У чесала путь прямой и кривой.

Свиньи грязью наслаждаются больше, чем чистой водой.

Птицы моются пылью.

Ослы солому предпочли бы золоту.

[Видим мы] быков счастливыми, когда они находят горькую вику.

Море — вода чистейшая и грязнейшая: рыбам — питьевая и спасительная, людям — негодная для питья и губительная.

На входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды.

Бог: день-ночь, зима-лето, война-мир, избыток-нужда, изменяется же словно, когда смешается с благовониями, именуется по запаху каждого.

Поэтому должно следовать общему, но хотя разум — общ, большинство живет так, как если бы у них был особенный рассудок. Здравый рассудок — у всех общий, а болезни разные.

Ибо логос один и тот же.

Кто намерен говорить с умом (ksun noōi), те должны крепко опираться на общее (ksunōi) для всех, как граждане полиса — на закон, и даже гораздо крепче. Ибо все человеческие законы зависят от одного, божественного: он простирает свою власть так далеко, как только пожелает, и всему довлеет, и [все] превосходит. 

Народ должен сражаться за попираемый закон, как за стену.

Закон именно в том, чтобы повиноваться воле одного. [Так как] всякая тварь бичом пасется, своеволие (hubris) надо гасить пуще пожара.

Бродящих в ночи {магов}, вакхантов, менад, мистов [после смерти ждёт огонь, ибо] нечестиво они посвящаются в то, что считается таинствами у людей. Не твори они шествие в честь Диониса и не пой песнь во славу срамного уда, бессрамнейшими были бы их дела. Но тождествен Аид (“Срамный”) с Дионисом, одержимые коим они беснуются и предаются вакхованию.

Вотще очищаются кровью  оскверненные, как если бы кто, в грязь войдя, грязью отмывался: его бы сочли сумасшедшим, если бы кто из людей заметил, что он так делает. И изваяниям этим вот они молятся, как если бы кто беседовал с домами, ни о богах не имея понятия, ни о героях.

Если они боги, зачем их оплакиваете? Если же вы их оплакиваете, то они, по-вашему, больше не боги.

Взрослый муж слывет глупым у бога, как ребенок — у взрослого мужа, [но есть ли кто-то, судящий бога так же?]

Правда (Дикэ) постигнет мастеров лжи и лжесвидетелей.

Солнце <правит> <(кос)>мосом согласно естественному порядку, будучи шириной [всего лишь] в ступню человеческую. Оно не преступает положенных границ, ибо если оно <преступит> должные сроки, его разыщут Эринии, союзницы Правды.

Как можно утаиться от того, что никогда не заходит? Всех и вся, нагрянув внезапно, будет Огонь судить и схватит.

Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий. Один день равен всякому, что был и что будет. [И всё одно и то же постоянно будет происходить разным и никогда не возвращаться.]

[Ведь]утомительно одним и тем же [бегунам] изнемогать и начинать сначала.

Под залог огня все вещи и огонь [под залог] всех вещей, словно как [под залог] золота — имущество и [под залог] имущества — золото.

Подобно тому как плавят золотой песок[, так весь мир преобразуется и изменяется.]

Обращения огня: сначала — море; а [обращения] моря — наполовину земля, наполовину—престер. Море расточается и восполняется до той же самой меры [logos], какая была прежде, нежели оно стало землей.

Души же из влаги испаряются.

Душам смерть — воды рожденье, воде смерть — земли рожденье, из земли вода рождается, из воды — душа.

Человеческая натура не обладает разумом, а божественная обладает, но следует помнить, что личность — божество человека, [и не всякая душа является личностью, а только сухая. Она] мудрейшая и наилучшая.

Когда взрослый муж напьется пьян, его ведет [домой] безусый малый; а он сбивается с пути и не понимает, куда идет, ибо душа его влажна.

Границ души тебе не отыскать, по какому бы пути ты ни пошел: столь глубока ее мера.

Чьи только речи я не слышал, никто не доходит до того, чтобы понимать, что Мудрое ото всех обособлено. Одно-единственное Мудрое [Существо] называться не желает и желает именем Зевса. Ибо Мудрым [Существом] можно считать только одно: Ум (Gnome), могущий править всей Вселенной.

Век — дитя играющее, кости бросающее, дитя на престоле! Прекраснейший космос, словно слиток, отлитый как попало. 

Убийца. Тёмный минимализм

Возможно, у Голливуда всё же есть будущее, коли уж там в тишине бродит такой режиссёр, как Дени Вильнёв. Впрочем, конечно, за возможность яляться собой он платит титаническими усилиями, как ещё ему оторваться от попкроности перед подавляющими зрителями.

Взять, к примеру фильм "Убийца". Кстати, перевод названия "Наёмница" в корне неверен. Позже станет понятно, почему.

Актриса Эмили Блант только что стала мамой, когда Вильнёв соблазнил её сняться в этом страшном фильме. И очень хорошо и коварно выбрал он её в данный период, ведь зритель на события смотрит её наивно-правильными коровьими глазами и задаёт такие верные и дерзкие вопросы, которые снисходительно остаются без ответа. Это первоклассная мрачная шутка, где режиссёр зазеркально переворачивает наизнанку навязшую в зубах игру, где главный герой, отличник строевой подготовки, хоть и понимает, что наркоторговцы плохие, но всё же твёрдо учит несознательных коллег, что всё надо делать, как надо. Только тут ничего не выйдет. Тут, в стране волков.

И домой отсюда уже невозможно вернуться. Потому что дома уже нет. И "Не ходи в банк!" Недаром эта фраза звучит так настойчиво. Банк, этот знак цивилизованных отношений, тебя убьёт, не заходи внутрь!

Только что всё было хорошо. А потом примерная агентесса ФБР нашла, словно скелеты в шкафу, кучу трупов, вмурованных в гипсокартон. И тогда маленькая девочка, которой она, по сути, являлась, влезла в этот платяной шкаф и обнаружила там чудесную страну реальности мужчин, безжалостных, как сама жизнь. Неопрятных, заросших и убивающих мимоходом, будто самое волнующее ещё впереди. Так и есть. Финал шокирущ и чудовищно грациозен. Только он вовсе не про эту малышку. Исключительно под конец мы понимаем, что фильм снят как ода актёрскому мастерству Бенисио дель Торо!

А малышка всего лишь оттеняет его. Вернее, высветляет, вырывает фрагменты беспросветности своим тепловизором.

Она, как его дочь из той прекрасной жизни, где мамы и папы ходят на футбол со своими детьми, и можно радостно отдаться инфантильной вере в справедливость. Такой тёплой доброй Вере. Похожей на Папу с большой буквы. Однако, у пап есть и теневая сторона, о которой девочкам обычно не сообщают.

Да ведь это фильм вовсе не для девочек. Ибо он о таких папах. Знакомые парни.

Наш старый добрый Бролин из "Старикам тут не места" без майки, жуя жвачку, своей американо-колхозной ухмылочкой обманывает нас, а потом так же буднично режет мексиканцев в ночи. Возможно, с расстёгнутой ширинкой.

Дель Торо. На первый взгляд пришёл сюда из "Трафика". Не тут-то было. Здесь у них совсем иные цели. Они некрасивы, они омерзительно себя ведут, криво улыбаются, пытают пленников, и они прекрасны в своём мраке внутренней тьмы. И отвратительная походка дель Торо, такая - с носка на пятку, будто он танцор на пенсии, заставляет нас верить, что этот молчун где-то рядом во мгле подкрался по-звериному... близко-близко.


Мохнатобровый латинос лишь на первый взгляд представляется загадочным. На самом деле внимательному зрителю его история открывается, как книга, особенно по мере продвижения к финалу.

Говорят, будет приквел, где ленивому толстому потребителю подробно разжуётся герой Бенисио. Но надеюсь, этого не случится никогда: пусть он останется во тьме того тоннеля, откуда уже не вернётся прежний во всём белом. И пусть Вильнёв останется собой.

А как же наша девочка, спросите вы! Ох уж эти киноФБРщицы с их незбыточными любовями. Ведь и Молдер никак не вступит в связь со Скалли. Но тут скорее похоже на тягу Ганнибала Лектера к агенту Старлинг. Секса у них нет и не будет. Зато в любой момент он может убить её.

От секса, видети ли, рождаются дети, а это жизнь, здоровье, футбол и надежда на лучшую жизнь. Но эти люди больше не дают шанса человеку. Ну просто потому что они знают его.


Только в отличие от убийцы Ганнибала, убийца дель Торо не фанатеет от классической музыки - доказательства Бога по Курту Воннегуту. В этом фильме никто ничего доказывать не собирается. Великолепно-страшно-сумрачный саундтрек Йохана Йохансана и на музыку-то не слишком похож. Это неясные тяжёлые звуки, заставляющие нас пассивно ждать и дрожать.



Мы все знаем, как бесит всё, что не укладывается в ожидаемые рамки. Хочется дать кому-нибудь виновному по морде, чтоб восстановить прежнюю картинку. Но, когда не укладывается, то тебе ещё как двинут в ответ. И даже могут выстрелить в тебя. Ведь в конечном счёте музыку закажет тот, кто сможет нажать на курок.

Про мотивационную херню

Соцсети ломятся от высказываний про успех. Приведи я их тут, можно дня два читать. Всё одно - старайся, не сдавайся.

Люди сыпят напоминалками для себя и других, такая поддержка динамомашины американской мечты. Причём, у них это работает. У нас не очень. У них они идут и кладут свои жизни на работу в корпорациях, мы же остаёмся неутолёнными.

Но стараемся приблизиться. Большинство народа спускает пар своего панического ужаса перед таким образом жизни по пятницам в тошниловках. Меньшинство идёт на мотивационные тренинги. Меньшинство меньшинства - на психотерапию.

Помню, какая фобия у меня развилась перед телефонными звонками "в хорошие времена" моего кузнечного бизнеса. Бывали дни, когда я никак не мог заставить себя подойти к трубке. Приходилось менять мелодии каждые три дня. 

И что я с этим делал? А ходил, как кретин, на терапию, где моим запросом было - поменять к этому отношение. 

И это можно понять. Всё наше телевидение куплено в Америке в виде франшизы. То есть, за свои деньги мы отчитываемся перед ними и спрашиваем, что можно, а что нельзя показывать уже более двадцати годиков.

Помните, как Моисей долго водил евреев по пустыне? Не для того, чтобы найти-таки место, где нет нефти. А вырастить принципиально новое поколение.

Каковое взращивается исключительно пропагандою. Ради лучших идеалов, разумеется. Ну, к примеру, лучших, чем в Советском Союзе. В доперестроечные времена пропаганда подкачала, вот и продули Холодную Войну.

Вернёмся-таки, к нашим баранам. Которые батрачат на дядю Сэма и считают себя русской нацией. И считают себя ленивыми. И считают себя, будто они - деньги.

Мы мотивируем себя и окружающих, мотивируем, мотивируем. Смотрим ютубные мотивационные ролики. Смотрим выступление мотивационных пропагандистов. Читаем мотивирующие статусы друг у дружки.

Того, кретины, не понимаем, что про нас там нет ни слова. Там есть лишь про то, каким выгодным вложением инвестиций мы обязаны стать.

Но будем честны. Если мы забьём на эту муть, пошлём весь этот хлам подальше, лучше не будет. Потому что любая инфекция пристаёт к слабому организму.

Мы не понимаем себя ни сейчас, ни во времена Советов не понимали. Да, наверное, и до Революции было то же. И всегда были социальные институты, обслуживающие существующий порядок. Они говорили нам, смутно ощущающим несогласие с рабством: Ты слишком много думаешь!

- Иди работай!
- Не задавай дурацких вопросов!
- Ты никто!
- Сначала заслужи!
- Что ты сделал для хип-хопа?
- Ты построил дом с арками, что б иметь право на голос?
- Какая у тебя тачка?
- Сначала затонируй её, потом выступай!
- Кого знаешь?
- Магу знаешь?
- Аслана знаешь?
- Сюда иди!
- Есть импортные джинсы!
- Это настоящие адидасы!
- Это же бубле-гум!
- Американ бой, уеду с тобой!
- Быстрее, выше, сильнее!
- Труд сделал из обезьяны человека!
- Советское - значит, отличное!
- Кто не с нами - тот против нас!
- Партия - наш рулевой!
- Больно грамотные все стали!
- Бог терпел и нам велел!
- Анафеме предам!
- Всяк сверчок - знай свой шесток!

Сколько столетий длится сей зомби-апокалипсис, не так важно, как чернышевский вопрос: что делать? А что тут скажешь? Слышать себя? Красивые слова. Большинство моих клиентов по психотерапии сливается, стоит перейти от этих слов к делу.

Автор сам потратил около шести лет, чтобы понять, что кузню он открывал вовсе не за тем, чтоб пресмыкаться перед гражданами, пресмыкающихся перед мнением гостей. А за тем, вообще-то, чтоб создавать то, чего ещё не было. И делать это красиво. 

Там тарам - и фобия испарилась! Вместе с ленью.

Лень, дорогие мои любители мотивационной херни - ваш самый верный друг. Некрасиво вытирать о него ноги.

Красивые слова.

Муравьёв. Речи к русской нации. Резюме - эссе.

О, старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!

А. Блок.

Начинает свою речь Муравьёв с того, что объясняет роль воспитания, показывая, как тщетны любые попытки внешних преобразований общества без внутреннего изменения самих людей.

Дальше автор подходит к идее самобытности русских, к необходимости своей собственной дороги в то время, как иностранные пути развития навязываются нам под разными манипуляционными ароматизаторами.

Причём, он предостерегает от эмоциональных ошибок в этом деле, ведущих к национализму и затем к нацизму. Столь же нелепому, сколь и интернационализм.

Андрей Николаевич предлагает ещё рассмотреть и мультикультурализм - ошибочную политику признания особенностей всех культур. Лично для меня здесь совершенно незакрытым остаётся вопрос: как быть с теми культурами, каковые существуют лишь в борьбе с другими?

Так и докладчик считает эту концепцию ложной наравне с ранее затронутыми.

Ну а дальше звучит неожиданная мысль, что наций-то попросту не существует, оттого и невозможны все эти пути. И просит различать народы от наций.  Именно среди народов возможны войны, как шаги к становлению наций. Потому что претензии на чужую территорию у нации быть не может. А у народа, как наживка на крючок становления, для выявления единого национального духа у обороняющейся стороны - может. Это я уже отталкиваюсь от слов Муравьёва из недавней лекции о понятии священной войны.

Добавлю из сферы психологии, что за проблемы между сторонами ответственны все стороны поровну, следовательно, русским были нужными все эти великие нападения от Монголии, Швеции, Франции, Германии. Как прививка от распада, или от чрезмерной материализации образа жизни.

Могу так же предположить, что и будущие нападения нам тоже надобны, учитывая нынешний контекст духовной жизни России.

Возвращаясь к докладу, замечу, что, по Андрею Николаевичу, воспитать себя из народа в нацию можно только, развивая свой собственный дух. Так точно и Фихте, на труде которого основана данная речь, предлагал немцам стать замкнутым торговым государством. Как известно, те, помня свою прирождённую воинственность, решили пойти лёгким путём и несколько раз неизбежно провалились. От этого превратного пути (от желания захватить других и выехать за чужой счёт) мыслитель их предостерегал, но, понятное дело, на интеллектуальных выводах мало, кто основывает свои действия. Как правило, необходимо пройти болезненный опыт поражения, и не одного, чтобы понять свои ошибки. И осознать свою национальную незрелость (нас, русских, это касается напрямую, тем более, что немецкий народ, по Муравьёву, не мог из-за объективных причин пойти путём, согласно своему непризнанному гению, следовательно, речь Фихте обращена к какой-то другой нации, не к нам ли? Ах, это упрямое стремление Европы на Восток! Кстати, речь не только о русских, тут живёт множество народов.).

И тогда уже понять, как, с помощью воспитания народа, можно вырастить из него нацию. И таким образом переменить ход мировой истории. Которая отныне начнёт развиваться в новую сторону, руководствуясь совсем иными принципами.

Что же нужно народу, какие условия ему необходимы, чтобы развиться в нацию? По Фихте это - сохранение своего единства через укоренение на своей местности и в своём языке. В таком народе "живёт Бог". Такой народ имеет непрерывную историю самобытного развития.

Это означает, что народ совершенно своеобразен, тождествен самому себе. "Пранарод", называет его философ.

Это такое сообщество людей, каждый (!) представитель которого является органом единого целого - Речи. А следовательно, особого Мышления. И не народного Мышления, не народной Речи. А именно народ тут принадлежит Речи, как её инструмент.

Ну и ещё одно необходимое условие для того, чтобы народ породил себя в виде Нации (то есть, использовал свою Родину, как Мать и самого себя, как Отца), вторым условием является хотя бы один индивид из народа, который постигнет философию, завершит её и превратит в науку на своём родном языке. И на основе этой науки можно будет построить принципиально новую систему воспитания. Пока что этой науки ещё нет. Потому и нельзя основывать воспитание на каком-либо философском учении. Это слишком фрагментарно.

Если оба условия соблюдены, следовательно, они могут соединиться и создать из своего союза третье, решающее.

Оно таково - каждый индивид, воспитанный в национальном духе на философской основе, сознательно (а уже не бессознательно) начинает жить в себе и для себя. Не, как раньше, соблюдая законы и порядки внешне, боясь наказания, а уже внутренне достигнув голоса настоящей совести. Не как голоса вины, а как голоса разума.

Вот тут-то и произойдёт рождение нации, которая по Гегелю - в себе и для себя сущий дух народа, как такового. Начало бесконечного развития. Или начало Отечества.

Резюмируя идеи Фихте, можно сделать вывод - нация есть цель любого самобытного единого народа. Которая достижима через особенный характер. Этот самый характер исторически выработал своё собственное сверхчувственное содержание. А даже только сохранить данное содержание можно, лишь развив его.

Вот это самое развитие и осуществимо через систему свободного образования всех и каждого.

Мы легко можем наблюдать печальные последствия насильственного подхода в обучении, где молодёжь ведёт себя, подобно рабам перед старшим поколением. Такие рабы потом выходят во взрослую жизнь, вынося свой инфантилизм, полный безответственного бега от реальности. Отсутствие интереса и, как следствие, апатия на протяжении всей жизни вперемешку с тотальным лицемерием, по моему мнению, имеют источником потерю инициативы в самом начале образовательного процесса. Где ученик идентифицирует себя не с новой личностью, как целью обучения, а со старой - сопротивляющейся и беспомощной, загнанной в исторически чуждое народу индустриальное ложе. Никаких разрывов в традициях обучения допускать нельзя, как то предлагал Фихте, это его грубая непоследовательная ошибка.

Просто поняв, проследив присущие исконному языку корни воспитания, уже на основании только одной такой частности можно создать мощную систему, какая способна своими последствиями совершить грандиозный скачок в развитии национального духа. Это, между прочим, первое, чем должно заниматься государство (если оно, конечно, заботится о будущем) - перестать выпалывать культуру, будто сорняки.

А система, основанная на строгом научном философском подходе, повлечёт за собой, как детонация, качественные изменения во всемирной истории, их можно назвать мировой революцией, охватывающей всё больше народов.

В сфере этого можно рассматривать империализм, как извращённое смутное ощущение мировых крупнейших держав себя в качестве пионеров этой мировой революции. Извращение же возникает от стремления пойти путём наименьшего психологического сопротивления.

Это стремление и в то же время зуд самореализации, полагаю, и заставляют нас строить дома на песке, провоцируя кризисы. Например, кризис образования. Чтобы именно острая нужда заставляла как бы прыгнуть в бездну, расправив крылья.

А после взлёта уже не внешние причины будут влиять на народ, а он сам станет причиной самого себя. Как знать, возможно, собственно нам предстоит эта великая роль первопроходцев.





P. S. Читая название, мы понимаем, что автор обращается к нашему будущему, а не настоящему. Как бы даёт аванс доверия.

Страх смерти, или за что ещё я не люблю психотерапевтов

Когда покорный ваш слуга учился на терапевта, однажды на тьюторской группе передо мной на стул клиента уселся коллега. И заговорил о смерти. О своём намерении исследовать эту сферу. Не буду, сообразуясь этичностью, рассказывать, что именно там было, но вот резонанс у наблюдателей и даже у самого преподавателя - ароматнейшая тема для диссертации.

Которую я однажды постараюсь написать. Только уже не психологическую, а философскую, так как всё больше склоняюсь от ограниченности "науки о душе" к реальному пониманию природы человека. Но это отдельная тема, которая, правда, имеет рикошетное прикосновение.

Итак, вернёмся к нашим баранам. Все слушали и что-то писали в своих важных блокнотах, как и положено, а когда настала пора давать обратную связь, они каким-то волшебным образом забыли, что это я жду от них замечаний и вдруг, ни с того, ни с сего, все, как договорились, стали лечить "клиента".

- Не ходи!
- Не трогай!
- Не трогай же!
- Не думай!
- Не вздумай!

И так далее.

Да, с саморефлексией у всех нас плоховато, но дело не в этом даже. Не в перепуге людей, которых столкнули с самым трепещущим мотивом в общей симфонии.

А в том, что специалисты закудахтали, ориентируясь на негласные законы профессии. Которые диктуют: Никому умирать нельзя! Играться можно - но понарошку.

Да, понятно, если кирпич на голову, или рак, или, в идеале, старость - тут уж ничего не поделаешь. Но нельзя самому.

(На всякий случай оговорюсь - "клиент" вовсе не говорил, что собирается умирать, так было воспринято внимательными слушателями)

Так вот. Вернёмся к ним. Которые ну ни хрена же не понимают, как всё устроено. Умные гуманисты всерьёз уверены, что можно человечеству научиться жить в мире без войн. Казалось бы, взрослые люди.

Они со своими блокнотиками и китайским киванием голов так солидно лечат граждан от агрессии перед любым международным конфликтом. И ветеранов после.

Фрустрация потребностей и желаний. Посттравматический синдром. Жреческий язык.

Как было бы прекрасно, если б все эти коллеги лечили друг дружку и не трогали реальных, не бумажных людей, тех, кто прикоснулся к высшей истине и уже не хочет жить в этом тухлом болотце вечного мира. И вечной жизни.

На каком прекрасном и чистом Земном шаре мы жили, взаимоуничтожая себя тысячелетиями на малюсеньком пространстве рядом со Средиземным морем, свирепо исследуя бытие, как и надлежит героям. И понимая, что гонка навстречу гибели - настоящая свобода смертного.

Это ведь ясно, как день: Человек во все времена будет так или иначе стремиться, независимо от инстинктов, покинуть своё тело, чтобы ощутить Вечное, Неприходящее в себе. Потому что это нормально - хотеть сравняться с Богами.

Наверняка, мои слова сообразовываются с каким-нибудь диагнозом. Потому что нормально - сжигать за ересь. Нормально для тех, кто, хоть и ощущает в себе зуд прорезающихся крыльев, высоты боится. То есть, для терапевтов.




"Грачи вы, а не врачи!"
Старик из х/ф "Коллеги".

Чему на самом деле служит нынешняя психотерапия?

Утверждаю - любой из ныне живущих психотерапевтов, попадись бы ему Сократ или Гегель, Рембрант или Малевич, Бетховен или Чайковский, попытался бы вылечить его.

Отсюда много выводов. Я лишь про один хочу сказать. С помощью своих представителей вся эта дисциплина служит определённой цели - успокаивает. То есть, создаёт дырки для выхода пара в работающем паровом двигателе.


P. S. Корректор подчеркнул красным следующие слова: "Гегель", "Рембрант", "Малевич".