Конец Света близок, как никогда

Когда едешь на Кавказ - солнце светит прям в глаз. Возвращаешься в Европу - одолевают две думы:

1. Как люди могут смотреть "Ералаш"? По-моему, он даже жёстче КВНа. Наверняка Грачевский втирает с голубых экранов что-то навроде, дети-они-же-тонко-чувствуют-фальшь-их-не-обманешь. Обычно такое вешают граждане, профессионально создающие говно для школьников. Они превосходно знают, что мини-пипл хавает и такое, какого не проглотят взрослые полудурки-родители. Кстати, вы замечали, сколько там неприкрытой рекламы? Все самые вырвиглазные бренды жвачек и липких вод с пузырьками ярко светят в очи смотрящего.

К моему горю смотрящим был я. С телевизора в микроавтобусе, что сквозь ночь тащил нас на родину, Крякин пил "Фанту", Гуськин рвал на заднице джинсы "Врангель", а Брыкин закидывал снежками Светку с помощью разноцветных надутых перчаток "Адидас".

И все учителя, как один, падали в обморок под дружный хохот пассажиров, мешая Артёмке сосредоточиться на чём-то помимо.

А пытался оный подумать о кухне кавказской, что состоит в основе своей горной привлекательности, из мяса. Очень вкусного.

2. И вот такая мысль засела в голове. Не только о кавказоидах. Почти все народы потчуют туристов плотью разных видов.

Так вот, подумалось мне, сколько существ рождается и ест еду с заранее намеченной целью - стать украшением стола. Я это вовсе не из этических мотивов переживаю. А вот, откуда - задумайтесь, на чей стол попадёте однажды вы? И когда это было решено? После момента вашего рождения? Или до?

И если сбежать, то что будет там? Проклятия оставшихся надзирателей? Нерегулярность кормёжки?

Кстати, как вас кормят в последнее время? Как с доходами? Выросли? Это, скорее всего, знак, что у ваших хозяев намечается застолье. Где вас, наверняка, ждут.

Подумайте, что стабильность и улучшение состояния далеко не всегда предвещают счастливую долгую жизнь. Часто сквозь удовлетворённое урчание в животе мы можем расслышать работу точильного камня из вон того сарая с закрытой дверью.

Если не отвлекаемся на однообразные пассажи культового детского киножурнала.

Акынскияху мотивяху

Когда Кричевский, принёсший ром, уже ушёл, оставив в стакане последние позорные капли, которые я сейчас нестыдно допью, кстати, вот он, показывает, как красиво забился:

то остаётся-от одно, то есть 2: включить, во-первых, музыку Ричарда Бурмера, а может, Бармера, в любом случае, такую, что не позволяет почувствовать, будто всё, что ни жил - всё зря; а во-вторых, написать что-то от души. Но так как от души ничё не лезет, а всё, что лезет, это от Лукавого, то написать что-нибудь от Лукаваго.

Итак, вот история от Лукавага:

Однажды пришёл пьянствовать Кричевский, а потом ушёл. И решил Артёмка написать что-нибудь от души-матушки. А ничегошеньки не вышло из оного, так как душа его душенька спала беспробудно уже третьи суточки.

А спала душа его душенька от тогошеньки, чтошеньки одну Зимушку и два Летушка, да две Осенюшки и три Весникушки. А ужо начаты старыми словесы трудных повестий о ратном и преславном богатыре Святофоре Перекрестовиче! 

Аще о поете вспомним, Артёмке новаго времени! Абы ты сиа полкы ущекотал, скача, славию, по мыслену древу, летая умом под туманы сливовыя, хлестая коня под стремены восьминогия чарами стекляннымя, да Рому пирацкаго наливая, да подливая соку туда зелена-вишнёвага, обратно льду мертвага налаживая,да разливая по оба рукава широкия!

А по одну руцу твою озеро, а по другую переулочек!

А в итоге всё едино вышло - ушел друженяху твояху, и осталсяху ты одняху писаху в своем блоггяху, да музаху послыхяху!

Необычный мальчик

Вспомнил случай, который давно хотел рассказать.

Это было чуть больше года назад, ранней весной. Светило солнце, но ещё дули холодные ветра. Я шёл домой из спортзала. Пройти надо было сквозь незастроенное поле. Оно выглядит необычно посреди города, над ним летают сойки и сокол. А по ночам совы.

Когда подходил к этому травяному кусочку природы, со стороны новостроек меня как будто поджидал мальчик. Школьный рюкзак за спиной, короткие шорты, сандалии. Ножки-палочки торчали не по сезону, и малыш дрожал от холода. Я пошёл, он за мной следом. Мне подумалось, может, он боится идти один.

Почти весь путь мы прошли в молчании. Когда подходили к концу, ну то есть, началась цивилизация, мальчик резко остановился и спросил меня:

- А куда Вы идёте?
- Туда, - я показал на приближающиеся девятиэтажки, - А куда тебе надо?
- Хех, и зачем?
- Я там живу, а что?
- Хех, - он повернулся и зашагал обратно.

Вот и вся история. Ну ещё, когда я глянул в его сторону, его там уже не было. Я подумал, может, он невидим за поворотом - росла высокая трава. Но когда ради любопытства заглянул за поворот, было пусто. Ну что, возможно, он шагнул в траву.

И я направился дальше, куда шёл, только ускорился.

Герой, который уходит. По свежим пыльным следам Тома Харди.

Любой пустынный блокбастер обязательно завершится так - герой валит из города. Главное, на самом интересном месте.

Убил всех плохих, хорошие на его стороне, те хорошие, которые как-то могли помешать в будущем, пали смертью храбрых, а женщины вовсю готовы.

И тут он поворачивается и уходит. Все, кроме самых понимающих, празднуют и не замечают. А понимающие, обычно это те, кто наиболее близок герою по духу, как правило, существо противоположного пола, с которым они уж точно созданы друг для друга, как два пазлика, которые зададут всей картине неповторимый колорит, вот такой, вернее, вот такая красавица смотрит вслед и всё понимает.

Но я, как зритель, вообще-то, отношусь к категории непонимающих. Пора нам встать во весь рост и спросить: "Стоп!" За каким чёртом уходить в степь? Почему это всё время мы вынуждены были наблюдать спину Клинта Иствуда? Потом Анатолия Кузнецова. За ним Мела Гибсона. А теперь и Тома Харди.

Постой, дядя Том, погоди, давай, вместе поразмыслим немного. У тебя появилась нехилая хижина, здесь куча тёлок, они все тебе дадут и не раз. Они сбежали , ты помнишь, вовсе не из гарема, а от устаревшего Несмертного Джо. Как только ты их убедил вернуться, они мигом за тобой пошли, поняв, что можно жить там без старика.

Обратно же, у тебя классный организм, высокооктановая кровь, ты в конце концов, просто красив. Разумеется, они будут жить с тобой. В наборе жён больше нет той брюхатой, которую жалко, зато вместо неё появилась классная Шарлиз Терон со стильной железной клешнёй и уже отрастающими волосьями.

Ты же просто берёшь и сваливаешь, даже не пополнив запасов. Народ тебя принял, тебя все любят, идеальный молодой президент, спортивный, борьбу знаешь. Зачем ты так?

У меня есть два ответа. Первый - чтоб снять продолжение. Действительно, было ужасно смотреть второго Аладдина. То есть, в следующей серии ты заработаешь ещё больше миллионов долларов. Это можно понять. В принципе можно.

Второй. Уходит лишь героическая сущность, уступая место новому тирану. Вспомните, он ведь поднимался вместе с электоратом на этой платформе, а потом - бац, уже внизу идёт-оглядывается-улыбается.

Я думаю, безумный его дух будет бродить по пустыне в поисках новых плохих сюжетов и вечно сражаться с павшими врагами. А Макс просто займёт престол, посадит толстух на их дойные места, объявит Фуриозу своей императрицей, заставит какого-нибудь известкогого слугу ударить беременную белобрысую странную худышку по животу, казнит известкогого слугу и будет жить-поживать, да добра наживать.

А знаете, почему мне это представляется наиболее вероятным? Да просто Том Харди слишком маскулинен, чтоб поддерживать феминистические настроения бабок-байкерш. К тому же они уже все умерли.

Если или когда они нас победят...

Когда для начала из чувства социального долга пошляешься по Ночи Музеев, разочаруешься, потом поедешь в гости, потом попьёшь кофе, потом текилы, потом покуришь трубку, потом, как покажется, что вечер ток зачался, твоя дама запросится домой спать, потом, когда уже по приезду поймёшь, что при всём благодушном расположении спать ни капли не стоит, тут-то и доходит - пришло время для очередного поста.

Посему предлагаю пофантазировать на тему, что будет, ну ладно, что было бы, коли б нас захватили, нас, то есть, всю планету Земля, всё человечество, мусульмане.

Страшно? Ну понятное дело. Жили-жили, тут, на тебе. Свобода, равенство, братство, и вдруг - бабац, йогуртом по губам. 

Чтобы фантазировать было не так жутко, давайте, сразу представим, что головы у нас всех уже отрезаны. Отмучались. Да, это было ужасно и отвратительно, каждая секунда наших страданий отозвалась в Вечности адскими ненастроенными струнами поломанных арф. Всё, проехали.

Теперь о важном. Вообразите себе: вся планета под властью последователей Корана. Ну ладно, давайте ещё больше упростим: победила какая-то одна, пусть даже (что мало вероятно) самая радикальная ветвь.

Итак, привет, о дивный новый мир! Отныне не подавляющий процент, не абсолютное большинство, а прям-таки все-привсе исповедуют покорность законам Аллаха. Вот. Исключительно служат на арабском. Представили? 

Что вы себе фантазируете? Как неверным без суда и следствия отрезают головы? Ну чушь, понятно, неверных больше не осталось. Как взрывают остановки, самолёты и центры торговли? Конечно, нет, кого взрывать-то? Понимаете, к чему веду? Бороться больше не с кем.

Чего боятся представители западной Культуры, частью которой являюсь частично и я? Жестокости. Для чего существует жестокость? М? И в какой момент она проходит? А теперь становится  яснее?

Вспомните себя, что должно произойти, чтоб вы согласились с противником? Устранение такового. Вспомните, что представляла из себя исламская культура, пока крестоносцы, к удивлению всех мусульман, не решили освободить доступный в тот момент для всех Гроб Господень? 

Медицина, гигиена, философия, архитектура, инженерное искусство, музыка и поэзия были на таком уровне, до которого культурная Европа не смогла добежать даже в Позднем Возрождении, не смотря на старания всех гениев Флоренции. 

Итак, давайте, вернёмся к картинке в вашей голове на тему "имам в каждом городе будит народ по утрам". Возможно, вы видите кучу немытых чурок с бородами, вымазанными в бараньем жиру, детей, из которых мальчиков заставляют в школах резать головы, и бить женщин, а девочек учат только покорно носить чёрную ткань, закрывающую тело до чёрных пят. Стоп. Вы уверены, что это именно ваши фантазии?

А вот я живо представляю себе иное. Мне почему-то кажется, что, когда религии не воюют друг против друга, энергия человечества находит для себя иные русла. К примеру, если мне не обязательно ненавидеть соседа, то я могу с ним попить чаю. Или чего покрепче. И не обязательно убивать его ножом в бытовой драке. 

А может, наутро, ну это уж совершенно смелая фантазия, ну пусть, не на следующее утро, но мы сумеем вместе что-нибудь создать. Предположим, скворечник какой или космический корабль или даже совместно подумать о будущем человечества. Ведь уже некого мочить. Понимаете? 

Я это к чему всё вёл? Думаете, давайте, всенародно примем ислам? Нет. Уверен, слишком много даже и в этом случае мы создадим новых взаимовраждебных течений и толкований. Я это к тому, что пока мы выясняем, кому больше повезло - что Мы Родились в Этой религии, или, что Они родились в Той, мы все очень удобно херим воздух и уже почти не оставили возможности для наших детей дышать. 

Потому что не Мы виноваты, а Они не дают. А ничего не попишешь. Они же задом наперёд читают, чурки.

Да только воз поныне катит под откос.

Стыдные мемуары

Сижу на балконе в ночи, пью кофе с мороженным из армянской глиняной кружки, курю крепчайший английский табак из старой отцовской трубки и набираю этот текст под диктовку из головы. Такой умиротворяющий покой отлично работает, чтобы вызвать забытое и затолкнутое под кору мозга неприятное.

И всплывают из прошлого ощущения стыда.

Сперва я вспомнил одну вечеринку у давно погибшей подруги. Мы все здорово натрескались и творили непотребства. К примеру, я у неё во дворе в тот раз на спор сходил по большому в какой-то люк. Но за это совсем не стыдно. За тот вечер мне вообще не стыдно ни за что. Помню, один хороший человек, который нынче сидит в тюрьме за 228, перепутал меня с кем-то и пытался зарезать, его держали, а мы с кумом хохотали, нам казалось это ужасно весело. А другой мой кум напился и в бреду кричал непонятное и убегал от нас в носках по улице, а мы его никак не могли поймать, чтоб положить в такси.

И вот наутро я пришёл на работу (а мы с ним занимались в одной мастерской резьбой по дереву), а кум сидит очень унылый и просит не поминать вчерашнее. И говорит такие слова: "Я два раза всего в своей жизни напивался до того, что мне было стыдно так, когда после хочется сквозь землю провалиться. В первый раз на мамином дне рожденья. Я с её подругами решил говорить только по-английски. При том, что не умею. А во второй - давеча."

А его мама, надо сказать, была дама очень клёвая. Она недавно умерла. Капитан каких-то там войск. Помню, как она лечилась от простуды - запиралась в комнате, пила беленькую, ставила пластинку Высоцкого и читала книжку. При ней можно было творить всякие чудеса, и стыдно потом не было. Мы чего только у них дома не творили. Однажды даже я сжёг их газовую колонку и разбил два шампанских бокала, занимаясь любовью в ванной с с прекрасной блондинкой, обладавшей скандинавской наружностью, белыми ресницами, пышными формами, третьим размером (это важно) и красным на тот момент лицом. И стыдно не было. Представляю, как он тогда беседы на празднике шпрехал.

И вот я вспомнил это и задумался, а есть ли у меня такие воспоминания? Ну есессна, я помню эти студенческие веселья, после которых возвращаешься утром домой в трамвае и стыдно смотреть пассажирам в глаза.

Но так, чтобы сейчас вспоминать и сжиматься...

Кофе закончилось, я пойду налью вина.

Эк, сигнализация возопила. Было дело, на "Неделе дизайна" наливали бесплатные коктейли, я наугощался вхлам, собрал вокруг себя барышень, вещал им чего-то, прогонял администратора, успокающего меня, потом моё внимание привлёк один бизнесмен-паркетчик в такой же кондиции, который кидал куда-то за спину выпитые бокалы, они так задорно разбивались об стены над головами людей, все разбежались, а мы с ним признавались друг другу в любви, потом я признавался в сексуальном желании одной старой знакомой, потом поругался с бывшей нынче женой, потом шёл пешком домой, потом остановился на дороге и вызывал водителей драться, но вызвал только пробку, никто не вышел к моей тоске, цивилизуемся, потом звонил уже нынче бывшему тестю и сказал, что хочу ему набить морду, потом рыдал и звонил маме и признавался в любви к ней и называл её моей ласточкой.

Наутро я пошёл на второй день "Недели..."

Хотелось так скукожиться, чтоб исчезнуть. Моё самогнобление усилилось, когда у барной стойки я взял сухого вина для опохмела, подошла та самая администраторша и сказала, что мне здесь больше никто не нальёт.

А сейчас мне за это не стыдно.

Отличное вино и прекрасные маслины. Ощущаю вину за то, что всё так хорошо. Однако, вина - не стыд.

Ещё одно воспоминание. Годом ранее. Мы с другом встретились выпить пива. И поговорить о каком-то деле. Дела не помню, зато пиво отложилось. Трудно встретиться с другом просто так, надо непременно придумать деловой повод. Но время всё ставит на места.

Бродили по пивнякам, кружки были одна дороже другой, деньги заканчивались, и он предложил пойти на Северную и Красноармейскую в новую дешёвую забегаловку. Которая нынче уже разорилась. Обитая самым недорогим пластиком, полная пацанчиков с района, она как раз тянула на наш бюджет. Правда, напиток, стоивший 40 рэ за поллитра, был столь ядовитым, что я не помню, как добрался до дому, но проснулся в холодной уже ванне в одежде. Ну хоть разутый.

Помню, как мы, уже довольно изрядные, подходим к этому пивняку, и я просачиваюсь сквозь курящих пубертатов, а судя по их удивлённым возгласам, у меня это выходит не так аккуратно, как кажется. Потом мы с другом, он, кстати, нынче уже бывший друг, бодаемся лбами, а он за центнер весит, и я въезжаю к ним за стол. И снова эти возгласы. Тогда мне начинает мерещиться, что пора спасаться, а лучшая защита - активная защита.

И я сажусь к ним, обнимаю сразу двоих и начинаю рассказ, что я мастер рукопашного боя, я их всех натренирую, обмениваюсь телефонами, назначаю дату первого занятия, и прочее и прочее.

Потом мы соображаем, что пришло время покинуть новых друзей под благородным предлогом. Обращаем внимание на соседний столик, где восседают две вот такие же под стиль заведения девы. Одна, помню, яркая такая, рыжая, с огромными раскосыми глазищами, а подруга - толстая, увесистая непрекрасная дама, типа с вишняковского рынка. Мы парням говорим, а чего вы с ними не познакомитесь? Они нам - да никак не получается, гордые. Ага, ну смотрите, и вот, мы уже за тем столом.

Но что я ни делаю, рыжая не ведётся. На друга, главное, запала, на меня ноль. Ладно, тогда толстуху буду охмурять. Помню, дальше я её в туалете пыжусь поцеловать, заходит мой компаньон (я забыл дверь закрыть), и тут мне становится невыносимо стыдно. И я отправляюсь домой.

Наутро он меня ВК стебёт шутками про ОМОН, я не понимаю, оказывается, моя зазнобушка - лейтенант ОМОНа. ОМОН Ра. ОМОН Сенрикё. ОМОН - Циома заслужил медальон. Стыдобище!

С этим двойным стыдом я справился так. Во-первых, с дрожью я понял, что мне могут позвонить мои новые падаваны. И я стал звонить им сам. Трубку, к моему облегчению, они не взяли. Ура. Огонь и Вода пройдены. Но впереди медные Трубы.

И вся наша компания трубит мне про подвиг любовного разведчика. Особенно девушка моего друга, моя близкая подружка хохочет надо мной. Она нынче уже мертва, погибла.

Что мне остаётся, выбор невелик. Я с гордостью рассказываю в подробностях, как это происходило. И больше мне не стыдно. Ну почти. Сейчас ещё чуть-чуть, когда вспоминаю, как он заходит в туалет и усмехается. Немного коробит, всё-таки.

Трубка погасла. Вино ещё есть.

Разжёг. Есть ещё лондонский тютюн под пеплом. Задымило отцовское наследие. Последние нифиля.


И вот он, самый жуткий случай. Был в академ-отпуске. Наслаждался свободой и полуудачным гоп-стопом. Пятнадцать лет назад. Ночи напролёт всё лето мы вчетвером. Я, Миша и Юра с гитарой, дислоцируемся в районе Красных Прекрасных Партизан и Рашпилевской. Никакая она не Рашпилевская, я вырос на Шаумяна! Там круглосуточный магазинчик. Тогда он казался огромным. Первый, кажется, супермаркет в городе. Он горит вечным огнём, как маяк для нашей лодочки абсолютного счастья.

Чёрт, вот ведь невозможно просто писать, тянет посмотреть, что в соцсетях!

А тогда для нас улица была совершенной соцсетью. Надо денег? Подкараулим прохожего. Надо выпить? Есть деньги, мы купим, нет - украдём в чудесном супермаркете. В ту ночь водка у нас была, она стояла через дорогу во дворе у скамейки открытая и горячая в этой потной духоте. Если есть на свете рай, то точно Краснодарский Край.

Какой-то мужик запросто вынес нам из квартирного дому балыка и ушёл. Это было вкусно и мифологично, но очень солёно. Хотелось другого. Мы зашли в гипер-супер-пупер-маркет и, пока сонная продавщица зачем-то отвернулась, Юра протянул свою воровскую руку, вытащил кусок ветчины, сунул её под свой крутой кожаный пиджак, и мы пошли.

Я до сих пор не могу взять в толк, у него короткая рука, он маленький - наполовину армянин - как он умудрился достать этот кругляк? Вот Миша, он наполовину еврей, длинный, как каланча, ему раз-плюнуть, но он медленный. А этот шустрый такой. Ловкий. Сейчас на Севере нефть из Земли качает, ездит на джипе, загаживает атмосферу, расширяет Озоновую дыру над Ново-Зеландией.

А я, наполовину татарин, удивляюсь, куда ветра всех разносят, в далёкие миры.

Ну вот, разболтался. И мы, блаженные от удовольствия, возвращаемся к водке, а на лавочке сидят Зина (Юры подружка, наполовину грузинка), и некая Наташа. Знаете, как в кино, замедленная съёмка, сказочная музыка, и я плыву навстречу неземной красоте, возникшей предо мною. Белые волосы, высоченный рост, круглое иконообразное личико и такие длиннющие голые светящиеся во тьме спящего Краснодарского Края Ноги, что аж страшно.

Потом мы пьём это кипящее масло, едим эту холодную ветчину, скармливаем двум нимфалидам этот пекущий от соли балык, и Юра поёт голосом Элвиса своей груЗине: "Лав ми, тендер, лав ми свит, невер лет ми гоу. Ю хев мэйд май лав комплит, энд ай лав ю соу..."

И меня несёт на волнах нежности, я умираю от одиночества, Миша ведь бесцветно гаснет на фоне воздушной Фемины на лавочке. Я подсаживаюсь и, сгорая от жары внешней и внутренней начинаю ей шептать, моей Богине, она должна быть моей прямо сейчас, я видел её во всех снах, как она там сидела у реки и ждала меня, что я сейчас её, что она со мной, что мы вместе с ней прямо здесь, нет, на соседней лавочке, нет, вон в тех кустах, смотри, какие тёмные. 

Что твои ноги, как деревья, что я жажду проникнуть в твоё дупло. Натали. Мне почему-то кажется, нет, я уверен, что, называя тебя Натали, я покоряю твоё воображение. И почему ты так нервно зовёшь свою подругу домой? Нет, пойдём на соседнюю лавочку, я тебе ещё не всё рассказал, сейчас я поведаю тебе о тебе такое, что ты сразу полюбишь меня, Натали, ну погоди, ну что же, ты, нет, я тебя держу, ты ведь моя, помнишь, я же видел тебя во сне! Ну должно же это сработать! Да что ж такое-то, нет, вы никуда не пойдёте! Так, секундочку. Да куда же вы? Мадамс! Стой! Воу-воу. Иди, говорю, сюдэ! Ало!

И ушли. Та и хер с ними. Юра, Миша, давайте, поймаемте такси, поедемте в Новоросс купаться. А таксисту не заплатим. Да, а бутылку вот так разобьём об пол. Опа, менты, сматываемся! Убежали дворами.

Ну и всё. А на следующий день в том же месте встречаю ту Наташу. Чего-то она меня обходит кругами. И не догнать. И не такая уж ты красавица, детка.

А потом Юра рассказывает, что Зина рассказывает, что его друг полный даун какой-то. И вот тут Артёмке становится стыдно. Перед Юрой и Зиной, не перед Наташей. И вот нынче сквозь много лет сидит Артёмка, трубка погасла в зубах, вино кончилось, а стыд не прошёл. И не понимает, что это за чувство такое? Откуда берётся?

Стыд чем от вины отличается? Вина, это, когда я поступил так, что другим не понравилось. А стыд, это, когда я такой, что другим не нравится.

Другим не по нраву, что я заговорил напрямик. Что не стал скрываться. Что был наивен. Был, как ребёнок. Стыдно мне, что я ребёнок.

И вываливаю сейчас не на бумагу, а на публику своё ребячество. А так не принято. Так не делают. И я так обычно не делаю. Только сейчас. Выходит, я дурак сейчас. Вернее, выходит так, что я, вообще, дурак, просто нынче раскрылся. А хочется укрыться. Спрятаться. Не хочется, чтоб знали, что дурак. Пусть думают, что умён.

Но я не умён. Ну то есть, иногда бываю умным. Но не всегда же ведь. Устаёшь, когда постоянно. Иногда, как вот прямо сейчас, в три ночи, и глупым побыть можно. А как разрешишь себе сам, то и не столь уже стыдно. Вот мне стало и не стыдно.

Сейчас отредактирую текст, оформлю шрифты и сохраню. А на утро проверю ощущения. Всем привет!



P. S. Фотоотчёт о трубке на балконе прилагается:

Что делать, если дело плохо?

проблема

Значение

1. сложный вопрос; задача, требующая разрешения ◆ В числе наиболее спорных проблем, когда-либо стоявших перед человечеством, и поныне остаетсяпроблема свободы воли и вытекающие из нее вопросы о мере ответственности человека за свои деяния, о соотношении социальных и биологических факторов в поведении индивидуума. Александр Крон, «Капитан дальнего плавания», 1983 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
2. трудность, препятствие ◆ У россиян возникли проблемы с получением британских виз.
   
   Викисловарь.

Всегда есть масса вариантов решения проблемы, но, как говорит Хаббард, радиоприёмник только одним способом можно починить. Сумасшедший фантаст-сектант, конечно, прав. Особенно, если относиться к проблеме, как к поломке. Давайте не спорить с ним, сделаем вид, что согласны.

Но всё ж, я предлагаю вам посмотреть на проблему, как на возможность для чего-то нового. Ведь гораздо интересней видеть в затруднениях раскрытые двери в будущее, чем кровоточащие раны.

Мы же, люди, жутко любим чинить и лечить. Нас хлебом не корми, только дай поставить на путь истинный заблудшего друга или попросить его поставить туда нас.

Где-то за этой страстью прячется маленькая испуганная мышка, которая боится любой новизны и сидит в норке тиши и спокойствия. А ещё дальше мышки, там, в самой депрессивной глубине норы, куда даже хозяйка боится заглянуть, скрывается паук, уничтожающий всё, что движется. Он тоскует по утраченному Раю и питает отвращение к живому.

Потому что в жизни не бывает ничего стабильного и постоянного. То есть есть, но это и есть непрекращающиеся изменения. А больше ничего. Жизнь постоянно случается, она происходит. И эти желания устаканить, оставить, как положено и вернуть, как было, вот эти вот вот эти желания дрожат от страха перед головокружительным и захватывающим приключением.

Между прочим, тяга к приключениям есть у каждого из нас. Мы так устроены, мы ведь часть событий. Нам просто органически необходимо выходить за ограду, разведывать местность, узнавать страшные тайны, вступать в битвы с любимыми, писать картины со стихами, разговаривать с незнакомцами и находить сокровища, побеждая ужасных мрачных чудищ.

Иными словами, расти. Но. К нашему ужасу есть такая спасительная услуга, называется психотерапия. Человек, испытывающий нормальные, запланированные самим бытием трудности, идёт к терапевту и говорит: "Доктор, у меня беда, я (к примеру) жить устал, дайте лекарство, чтоб стало, как было". А профессионал, он на то и профессионал, чтоб иметь средства. Вот он и отвечает, вы, мол, батенька, хобби себе найдите.

Если бы терапевт взглянул на эту жизненную усталость, как на благословение, он бы понял, что человеку просто пришло время умереть в своей исчерпанной форме, что эта личинка отжила своё, и бабочка рвётся наружу. Что небеса и полёты зовут к себе. Что надышаться можно только ветром. Что простор распахнут и простаивает. Что человеку пора родиться и начать жить.

Но профессионал знает - надо вернуть, как было в прошлом. Гусеница пусть вечно грызёт траву и занимается хобби. Спокойно и тихо. Конечно, если честно, это спокойствие будет изготовлено из сонного порошка. И неудовлетворённость жизнью будет лишь нарастать. Но терапевт на то и профессионал, чтобы ждать возвращение клиента с деньгами в свою тихую и тёмную нору. Поэтому честность в данной ситуации неуместна.

Вот таким макаром двое людей, избегающих опасностей, составляют нормальное общество, что состоит из респектабельных и безжизненных винтиков и шпунтиков.

Это можно понять. Ведь страшно, когда нас крутит и вертит в вихре бед. На самом деле, это очень страшно. Но вспомните, что надо делать, если затягивает в водоворот? Грести против течения? Так ведь это и есть путь к гибели, как раз напротив, необходимо в этом случае нырять в саму воронку и плыть вниз, где водоворот сужается и откуда легко освободиться.

Вот так я предлагаю поступать с проблемами. Эти водовороты мы создаём для себя сами, а вовсе не всемогущие внешние причины. Да-да, это, если честно. И значит, это нам нужно.

Нам требуется вовсе не стабильно-стерильное существование с трёхразовым посещением фитнесс-клуба и пивом по пятницам. В подобном формате физические и психические болячки будут цепляться, как репей к штанам и лезть в глаза, как мошкара.

Мы же хотим быть творцами своей реальности. Мы хотим собственного произвола.

Давайте нырять. Плавать. Летать. Жизнь - Великое Приключение, подстерегающее нас именно в сфере неприятностей. Дело за малым - осталось всего лишь отважиться.




P. S. Сам-то я очень боюсь, это писать легко...

Шо Должын Мужык?

Помню, как одна девочка, которой некому было помочь, и которая сильно нуждалась в физической помощи, подошла к нам с другом и принцессочным громким голоском пропищала: "А что, Мужыков тут нету?"

Таким образом она тщетно попыталась обеспечить себя послушной Мужыцкой силой. В этот раз ей, правда, не повезло. Впрочем, зная её дальнейшую судьбу, могу смело заявить, что и спустя уже пятнадцать лет, она не имеет рядом надёжного мужского плеча. Хоть и занимает почётное положение замужем. Эта дама является иллюстрацией, как женщина с длинным списком, который начинается с: "Мужык Должын...", обречена на одиночество.

Хотя речь не о ней. Можно было бы, конечно, разобрать её индивидуальную историю, но в том-то вся и фишка, что нет никакой индивидуальности в данной проблеме. Ситуация слишком типичная, чтобы называться индивидуальной.

Об этом-то и речь. Есть некое общее чоткое представление, что есть настоящий мужчина. Оно нигде особо не прописано. И по пунктикам не разложено. Но все откуда-то знают кусочки того бессознательного талмуда про половые обязанности. Если у любого представителя Коллективного Бессознательного спросить правила Жызни Мужыцкой, то один прорычит про "Дерево и Сына", второй изречёт: "Мужыки Не Танцуют", а третий вспомнит анекдот про "Пиво, Блядь!" и будет долго хохотать, спрашивая, дошло ли.

Помню, как всю мою юность мне было ясно - в мужской компании надо разговаривать на брутальном языке. То есть, максимально стараться заменять все слова термином "Хуй". Спустя пяток лет, мне стало ясно, какой я был кретин. Ещё теперь я знаю, что если мне что-то ясно, то, скорее всего, в будущем выяснится, что я опять был кретин.

Однако вернёмся к нашим Мужыкам. Что мы знаем об этом виде, если поскрести по сусекам народный фолклёр?

Мужык не плачет, это абсолютно ясно.
Мужык всё время работает.
Мужык никогда не показывает слабость.
Мужык ничего не боится.
У Мужыка всегда стоит на всех Баб (но если ебать, то Королеву).
Мужык, это не Баба, совершенно очевидно.
Мужык следит за честью своей дочки, чтобы никто не смел ебать его Фамилию.
Мужык не спрашивает, Мужык делает.
Ну и Мужык Должын пожертвовать счастьем или даже жизнью, если кто прикажет.

И вот смотрим мы на всё это достояние масс и начинаем понимать, что, если честно, ничего из приведённого выше не имеет к мужественности никакого отношения. Все эти Мужыки, отращивают ли пивные животы или качают пресс, набирают ли массу в спортзалах и одновременно сушатся или отмечают что-нибудь очередное в саунах, пашущие на дядю или читающие паблики "Цитаты миллионеров", сидящие в коворкингах с Ай-падами или "У Эдика", тонирующие "классику" или моющие папин "Гелек", домашние Иваны Грозные и подкаблучные тряпки  - все они, встретив того, кто рискнул стать мужественным, сначала не поймут, что происходит, потом попробуют посмеяться, затем попытаются сожрать его, потом лягут под него, словно Эльза под Дракона.

А когда даже этот номер у них не прокатит, Мужыки посмотрят на свежие следы по пересечённой местности уходящие за горизонт, тяжко вздохнут о своей Горькой Мужыцкой Доле, и поплетутся по новой тропе, превращая её в грязную грунтовую дорогу. А потом за ними потянутся и Бабы с Ребятишками, голося: "Ну-ка быстрее, ты чего там смотришь, быстро, быстро, так, я кому сказала!"

Как развести лохов на сопли и рубли.

Ваш покорный автор из тех людей, кто не выносит дешёвые сантименты. Его часто упрекают в жестокосердии, когда он критикует вазелиновые видеоролики из соцсетей. Знаете, где какое-нибудь существо мужского пола понуро дарит колечко своей будущей кобре. Всё это непременно при большом количестве зрителей. Чем обширнее стадо, тем шоу получается милее.

А мадам, ну пока ещё, мадемуазель, обязательно хватает себя за лицо передними руками, но глаза держит открытыми, чтоб видна была вытекающая влага. Причём, это всегда полная неожиданность, но каждый раз видно, что она была готова.

Казалось бы, играются, и ладно. Но от чего так противно?

Ответ есть. Противно, потому что фальшивка. Как в "Кин-дза-дзе", каша есть, но пластиковая. Настоящее блюдо придётся переваривать, а тут проскочило сквозь кишки, обманулся недорогими вкусовыми добавками, подавил тошноту и поверил, что наелся.

И пипл хавает. Пипл, он завсегда глотает, что суёшь ему в пасть, если оно сладенькое. Потому что отказаться невежливо. Ведь все же глотают. Не нюхай.

И пипл плачет в том месте, где положено. И вздыхает, где все вздыхают. И удивляется, где ему подсказывают, что сейчас будет чудо. И смеётся, где смеются записанные смехи ненастоящих зрителей.

Хотите выжать из народа реакцию? Берёте шаблон, проверенный десятилетиями и жмёте. Эти кнопки никогда не подводят. И если положено заплатить, они всегда платят. Не все, конечно, всего лишь процентов восемьдесят. Плюс/минус.

Они будут платить за мимими, потому что захотят откупиться от своих настоящих чувств. Свои настоящие, они, как правило, неприличные, неудобные и неразумные. Поэтому лучше деньгами.

Вы спросите, но откуда же берутся слёзы? А есть такой резервуар, где копится горе по утраченной искренности. Там очень много.