РеЦИнзия на "Фантастических тварей"

Нет, ну ведь вот могут, когда захотят!  Буду предельно краток в оценке - один фильм про рыжего зоолога тысячекратно круче всей эпопеи про черноволосого очкарика-мессию.

Как бы хотелось, чтоб этот один фильм так и остался старой доброй сказкой длиной в одну серию. Но краткое мелькание неприятного пятидесятилетнего пубертатника Джонни Деппа не только намекает нам на скорый неотвратимый очередной вывздроч "Пиратов...", а так же и на замыливание данной волшебной оперы, только уже не островная культура конституционной монархии, а янки покажут нам, как надо любить волшебную демократию.

Вообще-то говоря, при всей моей нелюбви к пропиндосовской пропаганде, равно как и к любой другой назойливой долбёжке в мозг, вынужден признать, что в Новом Свете колдуется гораздо красивше: пугающие сущности, неожиданные водоворотные телепортации, магические гипнотические казни, вход в чемодан... боже, этот чемодан, неужели был, есть или случится на свете хоть один ребёнок, не мечтающий о самом настоящем зоопарке в своём багаже? Искривлённое пространство мечты. Не буду сильно рассказывать, чтоб не испортить зрелище, если не смотрели. Идите и смотрите! На мир внутри чемодана необходимо посмотреть. Вот, для чего нужен Голливуд, эта фабрика снов! В чудесном чемодане мистера Саламандера Голливуд развернулся на славу.

Чемодан... Про что это? Что мы носим с собой, куда допускаем лишь избранных? Что мы скрываем от злых глаз, чтоб они не навредили тому, что нам дорого? Тому, что очень хрупко и прекрасно? Ну всё - не спойлерю, не спойлерю, не спойлерю!

Я про аутизм, конечно же! Аутисты только среди некоторых специалистов считаются больными, а кое-кто уверен, что они - новая форма жизни, более утончённая, более красивая и более хрупкая. Ну совсем, как обычный человек в сравнении с первобытным предком. Аутист обладает таким могучим воображением, что рядом с ним нормальный Сальвадор Дали покажется маглом, ну то есть, гопником, в смысле питекантропом, в том плане, что типа фоткается на фоне нового стадиона.

Наш главный герой как раз такой аутист. И он прекрасен, но лишь для тех, кто имеет достаточно чуткости ума, чтобы разглядеть его.

Что ещё есть в этом кино? А больше ничего интересного. Но смотреть стоит! Придётся, яснодело, потерепеть, стирая зубы, очередную идеологическую обработку, ничего не попишешь. Да, ихние в зубах уже гниющие медиаценности, а-ля негритянки-президентши, строящегося неразрушимого Эмпайр-Стейт-Билдинга, хороших волшебных агентов в чёрном и всего такого, что не нравится и потому вызывает ощущение вины, потому что у каждого нормального гражданина обязано вызывать доверие, эти их ценные ценности явно дадут нам натошниться в недалёком будущем, ведь это явно начало нового сериала. Можете считать, что у меня дар предвидения.

Вот вам ещё немного предсказаний на основе этого фильма: в Нью-Йоркском метре скоро произойдут взрывы, в моду выйдут голубые пальто и горчичные жилетки, люди кинутся покупать потёртые неудобные ретро-чемоданы, а я сам пошёл по магазинам в поисках рыжих ботинок, как у главного героя.

Сикрет Магущества

Что может Свободный и чего не может Раб? Начнём с Раба, он нам всем очень хорошо знаком, мы сможем легко понять.

Страна Подневолье широка моя родная, и границы её протекают по всем закоулкам планетки Земля. Подневольные люди печальны и злы, они усталы и не хотят. Ничего. Потому что они Вынуждены.

Они вынуждены заниматься обеспечением. Они не могут сделать ничего, что не приносит пользы. За каждое бесполезное действо Раб получает хлыста по спине. Вы спросите, от кого? Вы ответите, от Господина? Нет. Хлыста раздаёт тоже Раб.

Нет, не который служит надсмотрщиком, а просто сам себя каждый Раб лупит по чём зря. Зря, потому что никто его больше не накажет. Свободный человек очень занят. Только не тем делом, которое приносит пользу. Ведь это работа Раба.

А Свободный трудится над тем, чтоб заниматься непрактичными делами - Собой. Он тратит своё время на себя; вот, чем он занят; вот, что определяет и отличает Свободного. Он Может Себе Позволить.

А рабы в этот момент страдают Делом. Они улучшаются, становятся эффективней, встречаются друг с другом обсудить проекты, повышают квалификацию и учатся мечтать амбициями. Нет ни одного политика, который не занимался бы Пользой (и мы ещё удивляемся, как так никак не искоренить коррупцию). Успех - новое Божество для рабов. И он же - самый древний демон на планете Земля. Настолько древний, что уже давно помер и сгнил, но никто не заметил - трудно поверить, что нет того, кому приносят столько жертв.

Великое Горение

Однажды мы все остынем. Все мы, живущие во Вселенной, являющейся процессом Большого Взрыва. Все мы - Вселенная, однажды остынем. И Большой Взрыв достигнет конца своего развития. И наступит конец. Большой Конец Всему.

Но пока мы ещё горим, пока мы расщепляемся на всё более и более сложные осколки, пока мы рвёмся - мы живём. Только разрывание, только путь от простого к сложному позволяет нам Быть.

Некоторые, многие мечтают остыть уже сейчас. Не успокаивайтесь, друзья, мы ещё в пламени, ещё не Конец, ещё можно жить! Ещё можно гореть!

Преступные наклонности

Когда я был маленьким, то никак не мог в толк взять - отчего, когда у преступников берут интервью, они не кидаются на журналистов и не убивают их. Или не насилуют журналисток.

Вот странно, казалось бы, работаешь злодеем - полезай в кузов. А они строят из себя обычных.

Почему я всё критикую?

Не всё. А только тупое. Ненавижу тупое.

Острое люблю. Вот скажем, в гипермаркетах невозможно купить острое. Там хрен, горчица, даже васаби какие-то пластмассовые на вкус, чтоб никого не возмущать. Товары в семейных магазинах ужасны тем, что не бывают ужасны.

Где есть толпа, там нет остроты, там сплошная тупость. Потому так выходит, что я ненавижу толпу. Я не специально, так выходит. Ну а коль толпы много, а людей мало (хотя, если подумать, толпа состоит из людей, но это лишь на невооружённый взгляд, на деле в толпе нет ни единого Человека), то получается, я ненавижу подавляющее количество вещей. Да. Ненавижу подавляющее. Так выходит.

Вот и кажется, будто я критикую всё. Не всё, родные мои. Тут, смотря, на что обращать внимание. Если вы посмотрите на Человеческое, то я его не ругаю. Люблю его, обожаю, ласкаю и глажу. Очень тепло отношусь к Человеческому. В ушко ему дышу.

Например. Занялся я КинореЦИнзиями. Сделал на два хороших фильма. С любовью сделал. Потом подумал, а что у нас свеженького? И посмотрел "Доктора Стренджа" и "Инферно". Это ужасно. Ужасно скучно, ужасно тоскливо, ужасно хочется титров и выхода из кино.

Тут вы мне можете возразить - кому-то ужасно, а кому-то прекрасно. Так? Не так, ни разу не так! Когда вам авторитетно заявляют, что Данте написал "Ад" специально для Беатриче в надежде, что она его заметит, что он был убит её игнором и тем, что она вышла замуж за другого... Что?! А за кого, если не за другого она должна была выйти? За Данте Алигьери?! Беатриче Портинари?! С какого перепуга, scusate? На каком основании? На том, что она однажды с ним поздоровалась на улице? Прочесть его книжку про Ад... Кстати, будучи уже в Раю.

Я не хочу ругать весь фильм (тут), я хочу обратить лишь на этот момент ваше внимание. Понимаете ли, есть реальность, в которой Данте был женат и имел детей наряду с небесной любовью к Беатриче, любовью, где она предстаёт скорее маяком для его души, светом, не имеющим ничего общего с жизнью приходящей, Беатриче для Данте есть воплощение вечности, идеальности. Вот это реальность, а у нас присутствует буржуазный миф, в рамках которого надо построить драму, которой будут сочувствовать попкорновые буржуа в кинозалах. Они не вкурят, что гений итальянской литературы мог разглядеть в совершенно посторонней девушке. Они не знают и не хотят знать, что такое гений. Им надо, чтоб он или женился на ней, или помер, горюя.

Вот так будет хорошо: в меру сентиментально, в меру тупо, в меру понятно. А если непонятно, тогда не надо. Мы, нормальная толпа, не любим, когда непонятно. Мы очень злимся, когда непонятно. Так выходит.

И никто из них не возьмётся узнать, как на самом деле было. Никто не подумает проверить. Все будут друг перед другом потом щеголять новыми знаниями про эпоху Возрождения. Наивность - самый страшный человеческий порок. Отсутствие хоть какого-то уважения к себе, заставляющего критически отнестись к тому дерьму, что нам скармливают.

Лучше б это дерьмо было ужасным на вкус. Острым. Вызывающим эмоции. Но оно тупое. Как хрен в гипермаркете. Никакой критики. Нечего критиковать. И всё понятно, вот, что важно.

Потому что, если Человеку непонятно, он старается понять. И тогда его глаза открываются. И он приходит в ужас, а затем в ярость, когда понимает, в каких свинских условиях он жил. И тогда, только тогда, не раньше, Человек выходит на свободу. Так выходит.

Про Принятие Себя

Принять себя - это вовсе не значит, что не нужно с собой бороться. Это не значит, что пора перестать стремиться к улучшениям. Это не про то, когда уже ничего не хочется.

Это про то, скажете вы (и будете правы), когда находишься Здесь и Сейчас. Да, но! Это не значит, что в этом состоянии отсутствует мысль, отсутствует желание. Отсутствует боль. Или жажда.

Быть Здесь и Сейчас, означает - быть со всеми своими тараканами. Вместе... в одном месте под названием Здесь. Не завтра быть, не послезавтра, не вспоминать, что Однажды...

Принять себя - это про то, чтоб преодолевать себя ежесекундно. Только преодолевая себя, мы можем быть собой. Только борясь с самим собой, мы этого себя обретаем.

И бороться мы должны, вооружившись всей яростью и гневом, который есть у нас и который делает нас нами. С помощью которого мы себя порождаем.




P. S. Дальше ещё интереснее: мы сможем себя победить только тогда, когда себе проиграем - впрочем, это уже другая история, об этом как-нибудь позже.

Нервный дёрганый пост желчной правды (написан в состоянии аффекта после чувственного и радостного поста одного психолога).

Проблема вся Человека Нынешнего в том, что уж очень хочет стать НеЧеловеком. Кто потупее - хочет бухать. Кто чуть поострее - тот хочет качаться и селфить мышцы. Кто ещё поострее - зарабатывать и расширять сферы влияния.Кто ещё чуток менее туп - накапливать знания и незримо владеть тем, кто чуточку потупее, чтоб тот за него качал мышцу, сэлфил её, зарабатывал мышцей деньги и расширял для него сферы, в которых можно будет безнаказанно бухать.

И все, буквально все мы (ведь единицы на среднюю температуру по больнице не влияют) жаждем сделать животными не столько себя, сколько окружающих. Близких, далёких. Среду. И гляньте: большинство лайков собирают те посты, которые предлагают отказаться от человеческого; большинство денег - те бизнесы, где чёток вброс деградировать; большинство голосов - тот политик, что заманчиво зомбирует - мол, с ним не придётся ни за что отвечать; самые большие кассы у фильмов с возможностью зрителя опуститься интеллектуально и эстетически.

Я не знаю, может, во все времена была проблема, что люди не хотят быть людьми, я-то живу именно в это и слышу, что нынче вопиет. Я отчётливо слышу, как нынешние психотерапевты (подавляющее большинство, хотя встречаются люди и средь этой профессии) стремятся сделать своих клиентов (словцо-то, а) стадными индивидуальностями без способности к мышлению. Ну то есть, такими, как они сами. Все мы стремимся подстроить ближнего своего под себя, чтоб удобненько стало. Как котики подгребают брошенную одежду и ложатся спать в уверенности, что это именно для них тут валялось.

Зачем мы так делаем? А что б нас не беспокоили. Мы очень не любим беспокоиться. Если кто-то вынуждает меня отвечать на вызов жизни, что я с ним делаю? Стараюсь послать подальше, так ведь? Если я возмущён не один, то мы запрём этого кого-то в психушку. А если вот человек, ну скажем, психотерапевт говорит мне, что б я не парился, что всё, что мне нужно - это устранить причину несчастья? Я его хочу отблагодарить, денег дать. Посоветую его своим друзьям. Какой хороший специалист, очень приятный и понимающий.

А то, что несчастья нам необходимы не затем, чтоб страдать, а затем, что заставляют расти над собой, раздвигать старые границы возможного; то, что мы чувствуем себя хорошо, только сбываясь, это как? А это никак. Лучше принять таблетку. Игра дочки-матери предполагает, что обе звонят друг дружке за советом, как избавиться от головной боли, обе при этом взаимоучат, какую таблетку проглотить.

И таблеточки-выручалочки сейчас всюду. Они нас окружили. Мы живём, снимая симптомы. Мы снимаем симптоматику жизни. Мы пассивно ждём смерти, уверяясь, что именно у нас её не случится.

Мы не те, кто говорит себе правду. Мы не те, кто задаётся вопросом, а о чём, собственно, болит голова? Мы не называем даже в своих мыслях подонком того подонка, кто советует нам не париться, быть проще, развлечься, переключить внимание на какую-нибудь пустую чушь.

Мы и есть подонки. Никакие мы не люди. Конечно, мы сейчас не о тех единицах, от которых никогда в истории человечества не зависела общая температура... они занимались не теплохолодостью, они делали историю человечества. Эти единицы и есть человечество. Мы названы в честь них.


Постскриптум. Автор не скромности ради причисляет себя к тем, кто потупее/поострее. Честность и скромность - вещи разные. Впрочем, автор помнит за собой пару раз, когда ему удавалось быть человеком. Это было трудно и очень захватывающе. Автор всем рекомендует. Идиоты говорят, в этой жизни надо всё попробовать.


Постскриптум 2. Алёна Владимировна сказала, что этот текст очень жёсткий, и неплохо бы для хорошего пищеварения в конце привести имена тех, кто по мнению автора является человеком. Что же, автор намеренно не приводит никаких имён, чтобы каждый читающий вписал своё собственное.

С днём рождения меня

Чего-то не сидится мне и чего-то хочется мне сегодня. Коль уж вошёл в моё тело Артём под номером 38, то не сдержать мне его более. Долго висел он на цепях, много тысяч сотен десятков лет. Но сегодня я вошёл в его подземелье, расковал его цепи и дал выпить ему 38 вёдер воды моей судьбы.

И вот могучее чудовище заполонило всё моё пространство и требует большего. Требует капризно и властно глаголить моим горлом с миром.

Хочет поговорить про то, как наступает момент в жизни каждого, после которого позади остаётся только Москва. После которого любой манёвр равняется к попытке бегства. Когда уже заградотряд настолько озверел, что не позволит сделать ни шагу назад. Когда жизнь можно жить только набело, начисто, и любая грязь под ногтями и под ногами будет восприниматься набело и начисто, как проект жизни, а не как досада.

И вот такой момент, который до этого с ужасом ожидал подобно проклятью, подобно Року, подобно чему-то, против чего невозможно бороться, что настигает с ужасающей безжалостностью, с ужасающей улыбкой, полной клыков, с ужасающим карканием, полным жадности предвкушения пира надо мной; такой момент, наступив, вдруг открывается во всём благословении боли и блаженства, исступления и наслаждения. Потому что точка бифуркации пройдена, и дальше остаюсь только я.

Это самое остриё меня, после которого остаётся лишь выпрыгнуть в Космос и полететь навстречу бесконечности конечного и в этом прекрасного существования. Где любое непонимание меня мною будет встречено собою как Я.

Где невозможно быть ненастоящим. Где уже жалость к себе и любые шаги назад открываются, хохоча как жерло к себе. Где уже нет стремления ко лжи, добру, удобности, конформизму, предательтсву себя, потому что любой акт самообмана расшифровывает сам себя скорее, чем сбывается. Потому что сзади стоит самый гуманный в мире заградотряд и улыбается мне пулемётным огнём, бесконечным пулемётным пламенем с бесконечными патронами. А что ж за чудесные ленты у этих безжалостных чекистов моей совести?

Это ленты с надписью: "С днём рождения, Артём, ты уже точно перевалил за середину своего срока. И твой конец уже летит к тебе со скоростью выстрела. Иди-ка вперёд. Нет, не к бессмертию. К своей смерти. И тогда настигнешь себя. Каждый момент движения вперёд ты будешь настигать себя. И каждый момент, когда решишь отдохнуть, когда захочешь обрести покой, когда захочешь освободиться от пут долга, каждый момент, когда решишь заснуть на дороге, каждый момент, когда решишь быть как все, каждый момент, когда попытаешься излечиться от жестокости существования, ты вдруг ощутишь предательский удар в спину. Это мы, дружок, это мы."

И вот я растворяюсь. Я отдаюсь бурному и убийственному течению реки под названием Моя Жизнь. Я соглашаюсь с несправедливостью, с гадостью, с грязью и мерзостью. С жутью. С ужасом. С блядством этой пошлой суки. И я люблю её.

Почему бы и нет? Она чертовски хороша. До мурашек. Вот, опять улыбается.